Лавочки в прихожую своими руками - Мое взрослое детство читать

Я абсолютно уверена в том, что жизненный опыт не передается. Каждому приходится проходить школу жизни самому — «от» и «до».

Читать онлайн Аплодисменты бесплатно

Мои дорогие юные друзья, свои воспоминания я пишу для вас, для которых я работала всю жизнь. Для вашего старого друга наступила такая пора, когда хочется оглянуться назад, вспомнить прошлое, подвести итоги пережитого. Мне кажется, что самое интересное — это жизнь человека, лишь бы суметь правдиво осветить ее. Воспоминание целой жизни — это открытая книга, в которой многому можно поучиться. Первая часть моих воспоминаний посвящена самому раннему детству — это самое трудное для воспроизведения. Конечно, многое я помню ясно и живо, но большинство сцен и разговоров я воспроизводила по рассказам родных и близких.

Приветствую, дорогой читатель. Это пишет Павел Воля. Именно мое имя на обложке этой книги. Но трудился над этой книгой не только я, поэтому прежде, чем вы приступите к чтению, я хотел бы рассказать, кто еще внес свою лепту в создание этой прекрасной, на мой взгляд, истории.

• мАДНЙМБ зХТЮЕОЛП. бРМПДЙУНЕОФЩ
• Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста px px px px px px px px px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px.
• Самоделки, ремонт.
• Мне посчастливилось родиться в одном из красивейших городов мира. Я прожила в Ленинграде десять лет, а потом мой город переименовали: решили вернуть ему историческое название.
• Русская писательница и педагог Елизавета Николаевна Водовозова в девичестве — Цевловская; — родилась в небогатой дворянской семье, которой принадлежало маленькое село в Смоленской губернии. Мать семейства, рано овдовев, вынуждена была взять в свои руки расстроенное хозяйство, ей приходилось экономить буквально на всем, чтобы сохранить хотя бы то небольшое состояние, которым владела семья.
• Мне не верилось, что наш отец кулак.
• Я молча кивнула.

Первая часть этой книги родилась несколько раньше, родилась из устных рассказов — замечательных, тонких, глубоких. Мы тогда снимались в «Сибириаде», и не проходило вечера, чтобы, собравшись у кого-нибудь в номере, мы не уговаривали Людмилу Марковну рассказать про отца. После каждой исполненной в лицах истории оставалось печальное чувство, что действо уже кончилось.